В России торговля человеческими органами запрещена, и это известно всем. Тем не менее, иногда возникают слухи о том, как преступники вырезают органы у людей и продают их. Подобные истории часто звучат устрашающе, но важно помнить, что они не появляются без оснований. Мы готовы это доказать.
Возьмем, к примеру, громкое «дело о трансплантации» или «дело 20-й городской клинической больницы». Суть заключается в том, что в апреле 2003 года группа сотрудников МУРа подготовила план по изъятию органов из живого человека. Это произошло в отделении реанимации клинической больницы им. Ерамишанцева (теперь известной как ГКБ). Почему сотрудники МУРа знали об этом больше других? Потому что эта больница была единственным медучреждением в Москве, куда доставляли задержанных и заключенных.
Согласно версии следствия, преступники планировали продать органы, но суд в итоге оправдал всех обвиняемых. Свидетели утверждали, что медики вводили пациентам вакцины, которые ускоряли их смерть, однако в суде эти обвинения не были подтверждены. Этот инцидент имел серьезные последствия для российских трансплантологов, а дело ГКБ-20 стало известно по всей стране и даже за рубежом. В результате врачи стали опасаться говорить о донорах, а количество трансплантаций в стране резко сократилось.
Если рассматривать подобные случаи, то в России существуют ситуации, когда люди добровольно решаются продать свои органы. На черном рынке такие предложения встречаются часто, и сейчас люди готовы отдать одну из своих почек в обмен на деньги. Похожие схемы случаются и с другими органами, когда людей убеждают продать часть тела, получить за это деньги и сдать материал на анализы. Всё это становится частью преступной деятельности.
На черном рынке самыми востребованными товарами являются почки и части печени. Система работы такова: находят подходящего человека, оформляют необходимые документы, отправляют его в Германию, проводят операцию в клинике, а затем возвращают в Россию. Это, по сути, добровольная эвтаназия, когда человек желает пройти этот процесс в стране, где он разрешен. Вернувшись на родину, после всех анализов и диагностики, он утверждает, что утратил орган. Возникает вопрос: был ли этот орган продан в Германию или этот человек может быть привлечен к ответственности в России? Это один из таких случаев.
Интересно, что Молдова сегодня считается частью России, и здесь также происходят случаи продажи органов, которые могут привести к обвинениям в преступной деятельности. Рассказы о людях, которых ловят на улице, вырезают им органы и продают их, часто оказываются мифами. Врачи поясняют, что к таким вопросам нужно подходить с осторожностью. Доноры отбираются на основе анализов, группы крови, резус-фактора и других показателей. Представьте: человек совершает преступление, но орган оказывается никому не нужным. Нельзя просто взять орган и пересадить его кому-то другому.
Трансплантация органов в России — это дорогая процедура, которой занимается государство. Существует система, которая отвечает за отбор доноров, составление документации и другие процессы. Примечательно, что лучшими донорами считаются родственники пациента, главное — чтобы их анализы и показатели совпадали, и чтобы оборудование было достаточно качественным. Так что размер «черного рынка» для органов должен быть огромным, чтобы выбрать из множества предложений подходящие органы. Не стоит верить мифам о подземных рынках и мясных лавках — большинство из них сильно преувеличены или выдуманы.
Эксперты обсудили вопросы противодействия торговле людьми с целью изъятия органов
Документ был опубликован 8 июля 2020 года в 19:08, с обновлением 9 июля 2020 года в 19:12.
6-7 июля 2020 года Бюро Специального представителя и координатора ОБСЕ по вопросам борьбы с торговлей людьми, а также Верховный комиссар ООН по правам человека совместно с Всемирной организацией здравоохранения провели встречу с 25 международными экспертами. Эти специалисты обладают уникальным опытом в области правового регулирования торговли людьми, изъятия органов, донорства и трансплантации в регионе ОБСЕ. Среди участников от Российской Федерации были заместитель министра здравоохранения РФ Ляля Габасова, член Комитета по здравоохранению и трансплантации Совета Европы (CD-P-TO) и Совета по биотехнологии (DH-BIO). Также в мероприятии принимала участие С.П. Марина Минина, заведующая КМП Государственной клинической больницы имени Боткина, а также член международной организации, занимающейся донорством и трансплантацией органов. Во время встречи обсуждались вопросы борьбы с торговлей людьми, профилактики преступлений в сфере донорства и трансплантации органов, разработки политики изъятия органов и создания соответствующего законодательства, регулирующего медицинскую деятельность. Обсуждались также вопросы организации работы правоохранительных органов и защиты прав человека, а также интересов жертв незаконного изъятия органов. Ляля Габбасова в своем докладе рассказала о российском опыте формирования государственного законодательства в области донорства и трансплантации органов, а также обозначила проблемы криминализации этой сферы.
Легализовать торговлю органами?
Донорство и трансплантация органов являются важной сферой биомедицинской науки. В этом контексте критически важную роль играют моральные и юридические аспекты деятельности организаций, а также соблюдение прав доноров и реципиентов, что рассматривается с точки зрения биоэтики. Это гарантирует защиту интересов людей при применении биомедицинских технологий. Одним из самых серьезных нарушений прав человека, которое считается уголовным преступлением, является «торговля людьми с целью изъятия их органов». В докладе УНП ООН за 2018 год отмечается, что торговля людьми с целью изъятия органов наиболее распространена в Северной Африке, Центральной и Восточной Европе, а также в Юго-Восточной Европе. Несмотря на ограниченное количество найденных жертв, многие страны успешно сотрудничают для выявления и разоблачения преступных группировок, занимающихся торговлей органами.
Как утверждает профессор прикладной этики и философии Университета Святого Эдварда (Остин, Техас) Марк Черри, для спасения жизней необходимо создание легального рынка человеческих органов.
На пути к созданию легализованного и регулируемого государством рынка органов для трансплантации существует два главных препятствия: убеждение, что торговать органами нельзя, и восприятие донорства как исключительно альтруистического акта, а не как равноценного обмена, пишет профессор. Марк Дж. Черри в последнем выпуске Европейского электронного бюллетеня журнала «Экономическая социология» (том 11, № 1).
Компенсация на рынке донорства увеличит доступность органов и других частей тела. Это уже не будет ограничиваться только альтруизмом, государственным давлением, манипулятивными образовательными кампаниями и деятельностью нелегальных посредников в сфере торговли органами, пишет профессор.
По мнению Черри, принципы открытых рынков и экономическое вознаграждение создадут стимулы для людей, которые не хотят принимать решения, когда речь идет о жизнях других, но это не отменит альтруизм. Люди все еще готовы делать пожертвования из альтруистических соображений, помогая своим близким или нуждающимся, считает профессор.
Ежегодно в США около 6 000 человек умирают, ожидая трансплантацию органов. По данным Lifesharers, еще 9 000 погибают после того, как их исключают из списка ожидания по состоянию здоровья или по другим причинам. При этом с каждым годом «спрос» на трансплантацию растет, а «предложение» уменьшается, пишет профессор Черри. В результате список ожидания операции продолжает увеличиваться: например, пациенты ждут пересадки почки в среднем пять-шесть лет. Черри, автор книги «Почки на продажу: человеческие органы, трансплантация и рынок», утверждает, что без частных доноров эти пациенты обречены на смерть.
Легализация рынка могла бы решить эти проблемы. Во-первых, создание такого рынка стимулировало бы людей продавать свои органы не только в экстренных случаях, когда ставится вопрос о жизни и смерти, считают американские ученые. Почки, костный мозг и части печени стали бы более доступными для трансплантации.
Во-вторых, это создало бы мощный стимул для родственников умерших жертвовать жизненно важные органы для нуждающихся. Сердца, роговицы глаз и кости могли бы использоваться для лечения в большем объеме, чем это происходит сейчас, утверждает автор.
В-третьих, рыночная конкуренция подтолкнула бы производителей медицинской техники к инновациям, чтобы обеспечить эффективную транспортировку и пересадку органов. Это также способствовало бы развитию гражданского сознания и индивидуального альтруизма.
Моральное неприятие таких предложений связано с тем, что человеческие органы, дарованные природой, начинают восприниматься как обычные товары, и само слово «товар» вводит в заблуждение, считают исследователи из Университета Сент-Эдвардс. Тем не менее, по их мнению, трансплантация как медицинская процедура требует, чтобы люди осознавали: пригодные для пересадки части тела являются объектом обмена.
В то же время сторонники нефинансового вознаграждения доноров сталкиваются с проблемой поиска эквивалентного способа благодарности тем, кто согласился на пожертвование. Теоретически это должно происходить через взаимный обмен (то есть эквивалентный подарок). В некоторых случаях это вполне возможно. Профессор Черри, в свою очередь, отвергает доводы своих оппонентов о необходимости отсутствия вознаграждения. Он также напоминает, что «государство, через полицию, нередко маскирует принуждение к альтруистическому дарению, представляя его в позитивном свете». Это не просто эпилепсия. Почему же обмен на рынке так негативно воспринимается, если главным условием финансового обмена является свобода воли сторон, вступающих в соглашение? Авторы идеи утверждают, что «под финансовым эквивалентом подразумевается желание и готовность человека приобрести объект, даже если этот объект чрезвычайно ценен».
Вместе с тем, у противников рынка человеческих органов есть свои аргументы. Может ли такая система привести к тому, что люди будут продавать свои органы за деньги исключительно ради личной выгоды? Это серьезный моральный вопрос, который затрагивает всю систему донорства.
Марк Черри поднимает и другие вопросы. Если исключить рыночные механизмы, готовы ли вы пожертвовать орган для близкого человека, если вам это предложат медицинские работники? Или вообще задали бы вам такой вопрос? А как вы оцениваете образовательные программы в школах, например, в Испании и Италии, где детям объясняют моральное значение донорства? Приняты ли такие методы? Если да, то почему рыночный подход остается неприемлемым?
Черри не соглашается с аргументами противников «рыночного подхода». Он утверждает, что «деньги за деньги» доступны только богатым, потому что создание рынка органов не исключает отказ горожан. Более того, легализованный рынок влияет на финансовые потоки нелегальных альтернатив.